Магазин форменной и спецодежды

Дзэн, дзен^[1] (от яп. 禅; санскр. ध्यान, дхья́на — «созерцание», кит. 禪 чань, кор. 선 сŏн) — одна из важнейших школ китайского и всего восточно-азиатского буддизма^[2][3][4], сформировавшаяся в Китае под большим влиянием даосизма^[5] и являющаяся доминирующей монашеской формой буддизма Махаяны в Китае, Вьетнаме и Корее^[3]. В широком смысле дзэн — это школа мистического созерцания^[6] или учение о просветлении, появившееся на основе буддийского мистицизма^[7]. В более узком смысле дзэн иногда рассматривается как одна из влиятельных школ буддизма в Японии^[8], имеющая свою национальную специфику^[9] и пришедшая из Китая в конце XII века^[8]. Кроме того, под дзэн понимают практику дзэнских школ, также обозначаемую понятием «дхьяна» и являющуюся наиболее важной частью буддийской практики^[10].

Учение дзэн пришло из Индии в Китай, куда его принёс Бодхидхарма, и получило дальнейшее распространение на Дальнем Востоке (Китай, Вьетнам, Корея, Япония). Традиции китайского чань, японского дзэн, вьетнамского тхиен и корейского сон развивались во многом самостоятельно и сейчас, сохраняя единую сущность, приобрели свои характерные черты в учении и стиле практики^[11]. Японский дзэн представлен несколькими школами: Риндзай, Обаку, Фукэ и Сото. Японскому дзэн принадлежит около 20 % буддийских храмов в Японии^[3].

Лингвистика

Этимология

Из всех названий этого направления буддизма наиболее широкую известность на Западе получило его японское наименование «дзэн»^[12]. Этимология этого слова восходит своими корнями к санскритско-палийскому термину «дхьяна/джхана»^[13] (санскр. ध्यान, dhyāna ^IAST, от ध्या, dhyā ^IAST[14]), означающему «глубокое сосредоточение»^[15], медитацию, созерцание^[16] (в ранних работах школу дзэн называют школой созерцания)^[17], а также отстранённость или избавление^[18]. Произношение этого слова претерпело трансформацию в китайском языке в «чань»^[16], во вьетнамском в «тхиен»^[19], в корейском языке в «сон»^[19], а затем, распространившись в Японии, в «дзэн»^[20].

Другое название дзэнской традиции — Сердце Будды (Буддха-хридайя, кит. Фо синь, япон. Бусин)^[21][22]. Сердце Будды соответствует буддийскому понятию махакаруны, означающему любовь^[23] и великое сострадание^[24]. Ещё одно известное название дзэнской школы — школа сознания Будды^[25].

Склонение

Согласно Толково-словообразовательному словарю русского языка кандидата филологических наук Т. Ф. Ефремовой, слово «дзэн» не склоняется^[26]. Такой же позиции придерживается в своём словаре буддийских понятий доктор философских наук и буддолог Е. А. Торчинов^[27].

Согласно Большому толковому словарю под редакцией доктора филологических наук С. А. Кузнецова и Орфографическому словарю доктора филологических наук В. В. Лопатина, «дзен» склоняется^[28].

Согласно Комплексному нормативному словарю современного русского языка, подготовленного Министерством образования и науки РФ и Межведомственной комиссией по русскому языку^[29], «дзэн» может как не склоняться (основная форма слова, использованная в словаре и в данной статье), так и склоняться^[30].

История

Индийские истоки дзэн

Духовная передача традиции дзэн восходит к Будде Шакьямуни, поэтому в традиции он считается первым индийским патриархом. Вторым патриархом считается Махакашьяпа^[32], которому Будда передал состояние пробуждения в цветке лотоса^[33] без каких-либо слов и текстов, тем самым основав традицию дзэн в форме прямой передачи учения «от сердца к сердцу»^[34].

Однажды Будда стоял перед собранием народа на Пике Грифов. Все люди ждали, когда он начнет учить дхарме, но Будда молчал. Прошло уже довольно много времени, а он ещё не вымолвил ни единого слова, в руке его был цветок. Глаза всех людей в толпе были обращены к нему, но никто так ничего и не понял. Потом один монах посмотрел на Будду сияющими глазами и улыбнулся. И Будда сказал: «У меня есть сокровище видения совершенной Дхармы, волшебный дух нирваны, свободной от нечистоты реальности, и я передал это сокровище Махакашьяпе». Этим улыбающимся монахом оказался как раз Махакашьяпа, один из великих учеников Будды. (…) Махакашьяпа пробудился благодаря цветку и своему глубокому восприятию.

— Тит Нат Хан^[35]

Чань-буддизм

Принято считать, что свое распространение дзэн получил в Китае в V веке н. э. Принёсшим это учение Будды в Китай считается индийский буддийский монах Бодхидхарма (в китайской традиции — Путидамо или просто Дамо, в японской — Дарума^[36]), часто называемый преемником 27 индийских патриархов буддизма, ставший впоследствии первым патриархом чань в Китае. Бодхидхарма обосновался в монастыре Шаолинь, считающемся в наши дни колыбелью китайского чань-буддизма.

После Бодхидхармы в Китае было ещё пять общих патриархов, а затем учение раскололось на северную и южную школу. Вторая впоследствии получила своё развитие и трансформировалась в пять школ дзэн, из которых в настоящее время сохранилось только две: Цаодун и Линьцзи. В настоящее время, пережив ряд трудностей, направление чань является самым влиятельным направлением китайского буддизма и стремится распространиться по всему миру.

Все чаньские школы опираются на следующие пять ключевых принципов^[37]:

1. Высшая Истина не­выразима;
2. Духовное совершенствование невозможно;
3. В конечном счёте ничего не достигается;
4. В буд­дийском учении нет ничего особенного;
5. Чудесное Дао заключено везде, даже в «ремесле водоноса или лесоруба».

Дзэн во Вьетнаме

В конце VI века во Вьетнам прибыл Винитаручи, ученик Сэн-цаня, и основал первую школу тхиен. Дальнейшее развитие вьетнамского тхиен связывают со школой Во Нгон Тхонга, бывшего учеником Хуай-хая, и школой Тхао Дьюнга. Последняя школа была основана императором Ли Тхань Тонгом. Чуть ранее, в 968 году, тхиен стал государственной идеологией Вьетнама и в дальнейшем сыграл важную роль в его истории. Позднее во Вьетнаме появилась школа Чуклам, основанная императором Чан Нян-тонгом и не имевшая аналогов в Китае, школа Нгуен Тхиеу, близкая к школе Обаку, и школа Лиеу Куана, близкая к школе Линьцзи.

В 30-х годах XX века в стране активизировалось движение за возрождение вьетнамского буддизма и уже к началу 70-х годов во Вьетнаме велось строительство множества пагод. В настоящее время среди приблизительно 60 миллионов вьетнамцев около трети населения являются последователями Махаяны^[38]. Из всех школ Махаяны в настоящее время в стране наиболее влиятельными наряду со школами Буддизма Чистой Земли считаются тхиенские школы и, в особенности, школа Ламте (Линьцзи)^[39].

Дзэн в Корее

Дзэн (сон) пришёл в Корею ещё в VII веке, но получил там распространение только к середине IX века^[40]. В период с 828 по 931 год в стране возникло 9 школ дзэн, получивших название «девяти гор». Этими девятью школами стали школы Сильсансан, Тоннисан, Каджисан, Чакульсан, Сонджусан, Саджасан, Свэянсан, Поннимсан и Сумисан^[41], которые в дальнейшем приняли имя Чоге по имени горы в Китае, на которой жил Хуэйнэн (638—713), являвшийся шестым патриархом дзэн^[42]. В более поздний период Корё сон стал более характерен для Кореи. Соперничая с «каноническими» буддийскими школами, сон постепенно набирал популярность^[40]. Сон стал главной буддийской школой в Корее к XIII веку, а два века спустя ещё более упрочил своё положение среди других школ буддизма^[43].

Однако во время династии Чосон (1392—1910), которая симпатизировала неоконфуцианству, буддизм утратил в Корее свою главенствующую роль. Монахам был предъявлен ряд жестких ограничений, а число монастырей значительно сократилось^[44].

Возрождение корейского буддизма началось в 60-х годах XX века. Одной из главных причин возрождения стал приход к власти Пак Чонхи, бывшего последователем буддийской традиции, в отличие от большей части прежних христианских политиков. Если в начале 60-х годов доля буддистов среди населения Кореи составляла 2—3 %, то к концу 70-х годов она увеличилась до 40 %^[41].

Одним из известнейших корейских сон-мастеров XX века был Кусан Сыним (1908—1983). В юности он обучался в местной Конфуцианской академии, а после получения образования следующие 14 лет был парикмахером. В 26 лет он тяжело заболел болезнью, не поддававшейся лечению. Он отправился в горы и начал там стодневный ретрит, который заключался в пении мантры Авалокитешвары «Ом мани падме хум». После данного ретрита, по его словам, он стал полностью здоров. Через три года он пришёл в монастырь Сонгва Са и получил там наставления в практике от Хебон Сынима (1888—1966)^[45]. Вместо изучения буддийских текстов он уделил значительное внимание практики концентрации на хваду и коану Му^[46]. В период 50-х годов он получил ряд должностей в ордене Чоге, но в 1957 году отошёл от управления орденом для углубления практики. После долгой аскетической практики в 1960 году он достиг просветления, а позднее вернулся в Чоге, где как руководитель общины получил титул Панчжан-сынима. Кусан активно участвовал в восстановлении корейской традиции практики^[47]. Орден Чоге в настоящее время объединяет большую часть буддистов Кореи^[41].

В 1983 году корейским дзэн-мастером Сун Саном, получившим передачу дхармы (англ.)русск. от 77-го патриарха корейского дзэн Ко Бона, была основана международная школа дзэн Кван Ум, берущая свои истоки от корейского ордена Чоге. Данная школа, близкая к школе Риндзай, на конец 2012 года имеет 35 дзэн-центров в Америке, 7 дзэн-центров в Азии и Австралии, а также 53 дзэн-центра в Европе (включая дзэн-центры в Санкт-Петербурге и Ростове-на-Дону)^[48].

Дзэн в Японии

Предварительный этап

В 653 году монах из Японии Досё прибыл в Китай для изучения философии Йогачары у мастера Сюань-цзяна. Под влиянием Сюань-цзяна Досё стал адептом дзэн-буддизма и, вернувшись в Японию, возродил школу Хоссё, адепты которой тоже начали исповедовать дзэн. Первым медитационным залом школы стал зал в храме Нары^[49].

В 712 году в Японию прибыл наставник винаи Дао-сюань, также практиковавший чань северной школы Шэнь-сю^[50]. Дао-сюань, прибыв в Нару, поспособствовал формированию тесных связей между школами Рицу (Винайя) и Кэгон (кит. Гуйян), а также развитию культуры Японии. Преемником Дао-сюаня стал Гьёхьё, а преемником Гьёхьё — Сэйкё (Дэндзё Дайси, 767—822), который стал одним из основателей школы Тэндай. Влияние данных наставников помогло закрепить практику медитации в Японии^[49].

В IX веке, приняв приглашение от императрицы Такибаны Какико, Японию посетил учитель чань школы Линьцзи И-кьюн. В Японии он проповедовал учение среди императорского двора, а позже принял руководство храмом Дэнриндзи в Киото, который был построен специально для него. Но И-кьюн не смог популяризовать учение во многом из-за отсутствия каких-либо решительных действий со своей стороны и через некоторое время вернулся в Китай. После этого в Японии начался период застоя дзэн, сопровождавшийся отдельными фактами угасания всего буддизма^[51].

Эйсай и закрепление дзэн в Японии

Наставником, при котором дзэн окончательно пришёл в Японию в виде школы Риндзай (Линьцзи), считают Эйсая (Дзэнкё Кокоси, 1141—1215). Уже в детстве Эйсай практиковал монашескую форму буддизма в японском храме тэндайской школы. В 1168 году Эйсай первый раз прибыл Китай, где его в очень большой степени впечатлило чаньское учение. Из своей поездки он вынес убеждение, что такое учение поможет его стране возродиться духовно. Вторая поездка Эйсая в Китай состоялась в 1187 году, в ходе которой он получил «печать просветления»^[52] от учителя школы Линьцзи Сюйань Хуайчана^[50] линии Хуань-луна^[52].

В Японии Эйсай проповедует о превосходстве дзэнского учения над учением тэндайской школы, что встречает противодействие и обвинения в ереси в отдельных случаях. При поддержке представителей высшей властей Эйсай становится настоятелем храма Кэнниндзи, расположенного в Киото и принадлежащего школам Сингон и Тэндай, где активно занимается распространением дзэн, при этом описывая свои усилия в тексте «Распространение дзэн ради защиты отечества». Также Эйсай изменяет позицию по другим буддийским школам на более мягкую, чтобы «добиться при­знания дзэн как самостоятельной школы». Кроме окончательного закрепления традиции дзэн в Японии Эйсай также основал традицию японской чайной церемонии, посадив возле монастыря семена чая, привезённые им из Китая, и описав известные ему сведения о чае и чайной церемонии в своей книге о чае^[53].

Современный дзэн в Японии

В настоящее время число последователей дзэн в Японии составляет более 6 миллионов человек. Из них 4 миллиона человек входят в школу Сото, 2 миллиона человек в школу Риндзай и 100 тысяч человек в школу Обаку^[39]. Всего количество последователей японского дзэн по всему миру по данным на 2007 год составляет около 10 млн человек^[54].

Кроме вышеуказанных японских школ существует небольшая дзэнская школа Санбо Кёдан (англ.)русск. или «Орден Трёх Сокровищ», берущая свои истоки от Ясутани Хакууна (англ.)русск. (1885—1973)^[55], чьё учение описал роси Филип Капло в «Трёх столпах дзэн»^[56]. Данная реформаторская школа основана Ясутани Хакууном в 1954 году, когда Ясутани разорвал отношения с традицией Сото. Школа Санбо Кёдан подвергает критике школы Риндзай и Сото^[56]. На момент 1988 года школа насчитывала только 3790 последователей и 24 учителя^[57], но оказывала большое влияние на западный дзэн^[58]. Влияние Санбо Кёдан на японский дзэн в XX веке было относительно слабым^[56].

Также в Японии присутствуют немногочисленные последователи школы Фукэ, которая возродилась в 1950 году в Храме светлого и тёмного (яп.)русск.^[59].

Японское общество «F.A.S. Society», которое также имеет название «F.A.S. Zen Institute», стремится к модернизации дзэн и к приспособлению учения к современному миру^[60]. Оно было сформировано в середине XX века профессором и учителем дзэн Синичи Хисамацу (англ.)русск. и не относит себя к какой-либо определённой школе.

Дзэн на Западе

Появление и развитие

Дзэн способен хорошо адаптироваться к культуре других стран, что стало причиной появления дзэн на Западе. Через некоторое время после прихода дзэн на Запад уже многие тысячи дзэн-буддистов стали объединяться в группы медитации под руководством западных и восточных наставников дзэн. В 70-х и 80-х годах почти каждый западный университет, изучающий религию, создал факультет либо группу по изучению дзэн в теории и на практике. В настоящее время количество книг о дзэн для западного читателя, как научных, так и популярных, очень велико^[61].

Из-за «закрытости» Японии европейцы впервые смогли познакомиться с культурой страны только в середине XIX века, но первое научное знакомство Запада с дзэн относится к 1913 году. В этом году была издана книга-исследование Кайтэна Нукарии «Религия самураев», но она не получила какой-либо известности, заинтересовав лишь специалистов^[62]. До этого момента, как указывает профессор Нукария, европейский читатель мог познакомиться с традицией дзэн лишь по книге дзэнского учителя из Японии Сяку Соэна^[63].

Следующий этап распространения дзэн на Западе связан с выходом книг профессора Д. Т. Судзуки (1870—1966), которые сильно повлияли на возрастание популярности дзэн, особенно среди интеллигенции. Первым западным автором, написавшим о дзэн, стал А. Уотс, чья книга называлась «Дух дзэн». В конце 50-х годов выходит множество книг об учении. Начинают издаваться книги европейских и американских дзэн-буддистов, описывающих собственный опыт постижения учения в японских монастырях^[62].

Д. Т. Судзуки и его ученики сформировали необходимые условия для «дзэнской революции», повсеместно происходившей в 60-х годах среди молодежи и интеллигенции Запада. Главным образом успех Судзуки был основан на том, что он смог интерпретировать восточное учение в понятных европейским читателям терминах, дающих хорошее представление о теоретической и практической стороне учения^[62].

После Судзуки литература дзэн развивалась в нескольких направлениях. Продолжалось академическое направление, принимавшее во внимание труды Судзуки по интерпретации учения. Сформировалось направление сравнительного анализа дзэн и экзистенциализма, психологии и т. д. Ещё одним направлением стала массовая литература, в частности художественная литература, предназначенная для широкого круга читателей. Неоднородность традиции на Западе соответствовала неоднородности учения в самой Японии, где также существовал «монастырский» дзэн, дзэн «философии жизни» и «популярный» дзэн, рассматривавшийся как часть досуга и окружающего быта^[64].

Традиционный дзэн, проблемы и трансформация

«Монастырский» дзэн принесли на Запад ряд японских дзэнских учителей. Важное значение в дальнейшем распространении традиционной формы учения сыграл дзэн-центр в Нью-Йорке, где обучали дзэн С. и Р. Сасаки, которые строго придерживались традиционной системы постижения учения школы Риндзай. Данная система включала в себя знание и понимание истории школы, терминов буддизма и текстов дзэн, а также строгую дисциплину, отсутствие теоретических рассуждений и чёткое следование указаниям наставников^[64].

В 1970 году появился дзэн-монастырь в Северной Калифорнии, который следовал строгой системе традиционных монастырей, включавшей в себя, например, бритьё головы и ношение сандалий. Но в дальнейшем сохранить традиционную систему без изменений стало невозможным, и западные дзэн-центры, несмотря на сохранение медитативной практики и характерных черт традиции, претерпели организационные и другие изменения. Дзэн-центры трансформировались в открытые дзэн-буддийские коммуны и кампусы университетов, теперь позволяющие последователю ходить на работу, иметь семью и заниматься прочей деятельностью, не связанной с буддизмом^[65].

Похожий процесс уже происходил в средневековой Японии, где военное сословие, практикуя медитацию в монастырях, не отказывалось от своих социальных обязанностей. Но на Западе процесс трансформации зашёл ещё дальше. Община всё больше преобразовывалась в семейную религиозную коммуну открытого типа и столкнулась с такими проблемами как проблема экономической независимости, участия в общественной и политической жизни, семьи и брака, сексуальной свободы, воспитания детей, равноправия женщин и другими^[65].

Проблема семьи и брака состояла в том, что при частой и регулярной медитативной практике семья иногда играет роль обузы для практика, что является причиной многочисленных драм. Поэтому внутрисемейные и сексуальные отношения в западном дзэн были перенесены в границы дзэн-центров. Проблема женского равноправия состояла в том, что в традиционных восточных монастырях практически повсеместно женщины медитировали отдельно от мужчин. На Западе женщины стали медитировать совместно с мужчинами, а также могли стать монахинями и занимать определённую должность в иерархии^[65].

Общины дзэн по-прежнему практиковали ручной труд в сельском хозяйстве, ремесленничестве и сфере обслуживания, рассматривая его как медитацию. Внешними же изменениями западного дзэн стало то, что бритьё головы и ношение сандалей стало необязательным. Последователи также начали носить обычную европейскую одежду. Но внешние изменения дзэн были не такими существенными, как изменения внутренние^[65].

Большая часть западных дзенцев имела законченное образование в институтах и колледжах и стремилась к рациональному осмыслению «иррациональных» положений дзэн. Кроме того, японские последователи хорошо знали положения буддизма перед тем, как от них отказывались после приобщения к дзэн. Западные дзэнцы были вынуждены сначала изучить эти положения, чтобы в дальнейшем появилась возможность от них отказаться. Также западные последователи стремились обсудить основы дзэн, что в традиционном дзэн считается недопустимым^[66].

Христианский дзэн

Часть верующих, пытавшаяся обновить традиционное христианство, положила начало формированию «христианского» направления дзэн. Некоторая часть теологов пыталась при помощи дзэн «возродить „умершего“ бога». Также происходили попытки по созданию христианских дзэн-групп и применению христианского дзэн в богослужениях католической церкви^[67]. Дзэн-мастер Сунг Сан в своей книге «Только не знаю» пишет о том, что иногда давал учение различным священникам в Вашингтонском кафедральном соборе^[68]. Также Сунг Сан организовывал ретриты в аббатстве Гетземани (англ.)русск. для католических монахов и предположительно стал первым мастером дзэн, включившим в свой сборник коанов коаны из христианских источников^[69].

Монах католического ордена траппистов Томас Мертон (1915—1968) из аббатства Гетземани, сравнивая христианское созерцание и созерцание дзэн, «был потрясён чувством близости» данных традиций^[70]. В 1968 году была издана его книга «Zen and the Birds of Appetite» («Дзэн и голодные птицы»), посвящённая сопоставлению христианского мистицизма и дзэн. Заключение к книге написал Д. Т. Судзуки^[71].

После Мертона значительно повлиял на развитие христианского дзэн приор католического ордена бенедиктинцов Д. Грэхэм, занимавшийся вместе с прихожанами практикой созерцания. Грэхэм выпустив книгу «Дзен-католицизм», получившую значительную известность. В данной книге настоятель указывал на то, что дзэн может оживить католическую традицию, раскрыв её скрытые возможности^[72].

В 1971 году католический священник Уильям Джонсон написал книгу «Христианский дзен», где высказал мнение о дзэн как о методе углубления христианской веры и призывал к повторению Иисусовой молитвы при практике дзэн-медитации. Православный иеромонах Серафим (Роуз) выступил с критикой этой книги, высказав мнение об опыте дзэн как об агностическом и языческом опыте и отметив опасность книги^[73]. Также в своей книге с критикой христианского дзэн выступил Архимандрит Лазарь (Абашидзе), в то же время выразив мнение о том, что идеи дзэн о сочувствии и любви «быть может, самый высокий религиозный идеал, которого может достигнуть человеческий разум, но без Христа»^[74]. Положительно высказался о христианском дзэн Архиепископ Иоанн, представляющий Катакомбную церковь, в своей книге «Христианство — дзэн», где описал проявление дзэн в Новом Завете и попытался соединить христианское визионерство и дзэнскую традицию^[75][76].

В 1989 году Ватикан выпустил документ об аспектах христианской медитации (англ.)русск., который также имеет отношение к дзэн. Согласно тексту, ни один из методов, предложенных нехристианскими религиями, не должен быть отвергнут только из-за того, что он является нехристианским. Согласно тексту, «напротив, можно взять от них то, что полезно» при условии, что христианская молитва от этого не страдает^[77].

В 2004 году на русский язык была переведена монография «Дзэн и Библия» католического священника и мастера дзэн Какичи Кадоваки^[78]. В своей книге Кадоваки указывает на наличие определённых совпадений и схожих символических подтекстов в Библии и в текстах различных коанов, например, обращая внимание на связь между коаном «Если у тебя есть посох, я тебе его дам. Если у тебя нет посоха, — я его у тебя заберу» Басё и словами Иисуса: «Ибо кто имеет, тому дано будет и приумножится; а кто не имеет, у того отнимется и то, что имеет» (от Матфея 13:12)^[79].

Также американским иезуитским священником и одновременно дзэнским роси и психотерапевтом является Роберт Кеннеди (англ.)русск..

Число западноевропейских групп христианского дзэн на конец XX века составляло более 10 % от всех западноевропейских групп дзэн. В основном такие группы располагаются в Германии, Австрии и странах Скандинавии^[80].

Д. Т. Судзуки, книги которого повлияли на формирование христианского направления дзэн, утверждал, что дзэн может быть совместим не только с христианством, но и с любой другой религией. Тем самым Судзуки, по мнению Г. С. Померанца, стал основателем «мирового дзэн»^[81].

Другие направления дзэн

«Интеллектуальный» дзэн, не связанный с монашеством и трансформировавший учение в «философию жизни», подвергся ещё большим изменениям. На фоне интереса к дзэн многих европейских писателей, философов, художников, музыкантов, а также вследствие развития антропологизма и иррационализма в идеалистической и религиозной философии, возникает такое явление, как «религиозность без религии». Причиной этого стало то, что интеллигенция Запада искала компромисс между потребностью в религии и нежеланием следовать её традициям. Такие черты дзэн как иррациональная практика, нигилизм по отношению к общеизвестным явлениям и авторитетам и нонконформизм также послужили причиной того, что дзэн стал «бесконфессиональной» религией для некоторой части интеллигенции Запада, не желавшей или не смогшей отказаться от своих религиозных взглядов. Данное явление характеризовалось религиозным синкретизмом, размыванием «конфессиональной сопричастности», возрастанием роли восточной философии и общей тягой к мистике и иррациональному^[66].

Битническое направление дзэн 60-х годов стало особым направлением молодёжи, провозгласившей «дзэнскую революцию». Данное направление характеризовалось упрощённым и вульгаризированным характером. Молодёжь, не понимая сути учения и его целостного характера, взяла из него лишь внешние атрибуты в виде нигилизма, парадоксального поведения и отсутствия авторитетов. Данное направление не было связано с практикой дзэн, но использовало терминологию учения. Представители данного направления формировали сельские общины, где пытались «возвращаться к природе», а также пропагандировали потребление наркотиков и сексуальную свободу. Ярким представителем данного направления стал писатель Джек Керуак^[67].

Близким к битническому стало психоделическое дзэн-направление, практиковавшее вместо медитации употребление наркотиков с целью достижения сатори. Представитель этого направления, писатель О. Хаксли, выражал мнение о сходстве состояний человека после дзэн-практики и приёма наркотиков^[67]. Такое же мнение о медитации и ЛСД было представлено в 1961 году одним из докладчиков на всемирном конгрессе прикладной психологии^[82]. Но традиционный дзэн выражал несогласие с такой точкой зрения. Автор нескольких книг о дзэн и последователь учения Дз. Сибаяма указывал, что эффект наркотиков временен, а практика дзэн предполагает кардинальное самоизменение^[67].

Современное состояние дзэн на Западе

На конец XX века был составлен список западноевропейских групп дзэн в 14 странах. Общее число групп составило 452 группы^[83]. Более 60 групп действуют на территории Германии; от 30 до 60 — на территории Франции, Нидерландов, Бельгии, Великобритании, Швейцарии, Италии; от 15 до 30 — на территории Австрии, Польши и Испании; менее 10 — на территории Швеции, Дании, Португалии, Норвегии^[80].

Дзэн в СССР и России

В 1968 году Г. С. Померанцем была написана кандидатская диссертация «Некоторые течения религиозного нигилизма». На 500 страницах текста рассматривалась по большей части буддийская школа дзэн. Диссертация стала первым советским научным текстом, описывающим данную школу настолько подробно. Но перед началом защиты в Институте востоковедения Академии наук Померанц поставил свою подпись в защиту участников демонстрации 25 августа 1968 года против введения в Чехословакию войск СССР, из-за чего защита не состоялась по формальной причине «отсутствия кворума в Учёном совете», фактической причиной стал «приказ сверху». Позднее данную диссертацию активно использовал Андрей Тарковский при работе над Сталкером^[84][85].

Заинтересованность некоторых людей в учении дзэн проявилась в Советском Союзе к началу 70-х годов. Во многом этому поспособствовали официальные переводы произведений Сэлинджера, а также «подпольные» переводы книг А. Уотса и Д. Т. Судзуки. Кроме того, увеличению заинтересованности поспособствовало влияние движения хиппи, а также общая атмосфера «несоответствия между социальной реальностью и провозглашаемыми идеалами» для интеллигенции того времени^[86].

Более поздней причиной увеличения популярности традиции стало широкое распространение восточных боевых искусств. Например, в большинстве текстов по каратэ указывалось, что дзэн является наиважнейшей частью тренировки^[86].

В конце 80-х годов большую роль в популяризации дзэн сыграл Борис Гребенщиков. С одной стороны песни Гребенщикова облегчали понимание дзэн для части населения, в основном молодёжи. С другой стороны эти песни также вызывали раздражение у той категории населения, кто не мог их понять и не хотел прикладывать усилия к их пониманию^[86].

Краткая суть учения

Основной целью дзэн является проникновение в истинную природу ума^[87]. Исследователи учения, практиковавшие дзэнскую медитацию, указывают, что сутью учения является «невыразимое», которое невозможно объяснить теоретически или изучить как священную доктрину^[6]. Мастер Энго, отвечая на вопрос «Что такое дзэн?», выразился следующим образом^[88]:

Он непосредственно перед вами в это мгновение, я передаю его вам во всей полноте. Для умного человека одного слова достаточно, чтобы направить его к истине, но даже в этом случае может вкрасться ошибка. Это возможно тогда, когда истина эта выражена посредством пера и бумаги, либо облечена в форму софизма; в этих случаях она ещё дальше ускользает от нас. Великая истина Дзэна живёт в каждом. Загляните внутрь и ищите её там, не прибегая к чьей-либо помощи.

Ещё один наставник дзэн ответил на тот же вопрос «Что такое дзэн?» так: «Пить чай, есть рис, я провожу своё время естественно, любоваться потолком, любоваться горами. Какое безмятежное спокойствие и чувство!»^[89].

По общебуддийским представлениям, есть три коренных яда, из которых возникают все страдания и заблуждения, а также рождения и смерти^[90][91]:

1. неведение о своей природе (глупость, ошибочные взгляды, неспособность видеть вещи такими, какие они есть, чувство безразличия) — является главной причиной страданий;
2. отвращение (ненависть, гнев, чувство «безобра́зности», отторжение, неприязнь);
3. желание или привязанность (к идеям существования и несуществования вещей^[92], к умозрительности^[93], к нирване^[94], к желаниям и страхам^[95], ко всему внешнему миру^[96] и к собственному «я» как к иллюзиям^[97]).

Человек, находящийся в неведении, отделяет себя от познаваемого мира^[98]. Избавлению от данного яда способствует медитация над неразделённостью любых объектов восприятия от человека^[91]. Медитация, являющаяся основой практики дзэн^[21], также способствует избавлению и от остальных ядов^[99]. Медитация помогает последователю дзэн увидеть «недвойственность» и «единотаковость» всех вещей, а также увидеть природу Будды, которая, согласно одному из основных принципов дзэн дайсинко, присуща каждой вещи или явлению^[21].

Учение дзэн утверждает, что в основе всех вещей лежит пустота, через которую возможно увидеть недвойственность всех вещей и явлений^[100]. Фактически дзэн утверждает, что не существует ни самого человека, ни его окружения, так как всё это является лишь «иллюзией сознания»^[101]. Дзэн указывает, что пустоту можно лишь постигнуть, например, в капле росы, но не описать словами^[100].

Учение отрицает как двойственность всех явлений («не два»), утверждая, что логика не учитывает взаимозависимость вещей, так и их единство («не один»), не ограничивая себя данными рамками. Данное отрицание носит практический характер, основанный на опыте последователя^[102].

Дзэн является мистическим учением, с одной стороны отрицающим логику, с другой стороны не противопоставляющим себя ей. Учение отрицает всё множество вещей, но рассматривает это отрицание в качестве наивысшей формы утверждения. Дзэн не связывает себя однозначно с отрицанием или утверждением, находясь за пределами логики^[103] и считая, что лишь духовный опыт может привести к постижению истины^[104]. Религиовед И. А. Козловский отмечает, что учение ничему не учит человека, а разучивает его: «Дзэн действительно не учит, он указывает путь: „Иди туда“»^[89]. Профессор Рудольф Отто также указывает, что последователя «не обучают тому, чему просто невозможно обучить, но его ведут или, лучше сказать, толкают» до того момента, пока у ученика не наступит интуитивное прозрение^[105].

Дзэн считает, что различные буддийские термины (нирвана, скандхи, дхармы) не имеют отношения к истине, и поэтому не рассматривает их^[89]. Тем не менее учителя дзэн давали ответы на вопросы учеников о ключевых терминах^[106]:

— Что такое Будда?
— Кусок глины (и даже: кусок засохшего дерьма).
— Что такое Дао?
— Три фунта льна!
— Что такое дзэн?
— Ветка цветущей сливы (или: кипарис в саду; или: набирать снег серебряным кувшином).

Дзэн-буддизм стремится войти в контакт с внутренними процессами человека, не прибегая к посреднической помощи интеллекта^[107]. Дзэн останавливает любую мыслительную деятельность при помощи концентрации мысли на каком-либо объекте^[108]. Но медитация над какой-либо мыслью в дзэн рассматривается как искусственное состояние, в отличие от «естественности» свободной жизни^[109]. Состояние «естественности», также называемое «реальность как она есть», мастер Нансен Фуган обозначал как «обычный ум» или «Дао»^[110].

Дзэн не требует непременного отказа от всех желаний и отрицательно относится к самоистязанию. Дзэн отказывается применять насилие к природе, как внешней так и внутренней, и учит жить в гармонии с ней^[111]. Последователям дзэн, по мнению профессора философии и истории религии Г. Дюмулена, свойственны доброта и человеколюбие^[112].

Одной из ключевых фраз дзэн является фраза «я не знаю», которой ответил Бодхидхарма на вопрос императора У о том, кто он. Позиция «я не знаю» является общей для школ Цаодун/Сото и Линьцзи/Риндзай^[113]. Ответ дзэнского учителя «не знаю» на вопрос ученика по утверждению Д. Т. Судзуки полностью отличается от позиции агностицизма тем, что учитель «великолепно знает, но его знание принадлежит к другой категории», не связанной с категорией «относительных вещей»^[114]. А. Уотс указывает, что позиция «не знаю» является началом верного пути при решении коанов. Учитель отвергает различные ответы ученика, пока тот не станет «знать, что не знает»^[115].

Д. Т. Судзуки отмечает, что хотя для стороннего наблюдателя учение имеет загадочный и противоречивый характер, но в реальности дзэн можно свести к следованию дисциплине и следующим словам: «делать добро, избегать зла, очистить своё сердце — таков путь Будды»^[116]. Когда чаньский учитель ответил данными словами на вопрос о сущности буддийского учения, посетитель испытал разочарование: «И трёхлетний ребёнок сможет это полностью понять». Но учитель чань уточнил: «И восьмидесятилетний старик не сможет это полностью осуществить»^[117].

Отличие дзэн от других школ буддизма

Несмотря на то, что дзэн включает в себя некоторые элементы школ махасангхики, мадхьямаки, цзинту (Буддизма Чистой Земли), хуаянь
 (яп. кэгон), тяньтай (яп. тэндай), чжэньянь (яп. сингон)^[10],
 учение также имеет ряд отличий от этих и других буддийских школ.

Четыре принципа дзэн

Бодхидхарме приписывается начало формирования четырёх главных принципов дзэн, которые были сформированы окончательно не ранее времени царствования династии Тан (618—907). Эти принципы таковы^[119]:

1. Особая передача вне священных писаний^[120];
2. Не опираться на слова и тексты;
3. Прямое указание на сознание человека;
4. Созерцая свою природу, становиться буддой.

В «Трактате о светильнике и свете» («Дэн дянь цзи»), происхождение которого приписывается Бодхидхарме, принципы звучали так: «Передача истины вне писаний и речей, нет никакой зависимости от слова и буквы. Передача мысли непосредственно от сердца к сердцу, созерцание собственной изначальной природы и есть реализация состояния Будды»^[121].

В варианте япониста А. А. Долина принципы звучат следующим образом^[122]:

Последователи учения считали, что самое важное передаётся не через тексты, а от наставника к ученику, «от сердца, к сердцу»^[8]. Данная передача означает, что наставник может «передать» ученику при помощи определённых методов собственное состояние сознания, наложив тем самым на ученика «печать сердца» (синь инь). В дальнейшем ученик закрепляет передачу просветления своей медитативной практикой. Данный процесс обеспечивает непрерывность линии непосредственной передачи учения^[123].

Учение дзэн утверждает, что истина не может быть выражена в словах^[5], которые являются лишь «намёком на истину» или «прахом дзэн»^[124]. Дзэн не хочет себя связывать со священными писаниями, философскими системами или любыми другими догматами^[125], считая философские рассуждения бесполезными^[6]. Хотя дзэн претендует на связь с буддизмом, он по большей части критически относится к его сутрам и шастрам. Профессор философии Д. Т. Судзуки отмечает: «(…) все буддийские учения, содержащиеся в сутрах и шастрах, с точки зрения дзэн не больше, чем макулатура, польза которой состоит лишь в том, что с её помощью можно только смахнуть пыль с интеллекта, но не больше»^[125]. И. А. Козловский также отмечал, что учение не считает важным сутры или трактаты^[104]. Многие учителя дзэн подчёркивали второй принцип, сжигая при случае сутры и буддийские изображения^[126] и располагая библиотеки монастырей возле «отхожего места»^[113].

Несмотря на то, что Д. Т. Судзуки отрицал какую-либо метафизическую основу дзэн, Г. Дюмулен указывал, что в его книгах прослеживается тесная связь учения с философией шуньяты и сутрами Праджняпарамиты^[127], а также отмечал, что последователи дзэн не отрицают традицию и ряд писаний, а изучают эти писания для их последующего «сгорания», ведущего к пониманию дзэн^[128]. Учение дзэн одной из главных сутр считает Праджняпарамиту хридая сутру^[129], отрицающую Четыре благородные истины буддизма и включающую в себя психопрактическую функцию, в отличие от сутр, не связанных с Праджняпарамитой^[130]. Учение использовало и другие сутры Махаяны и Праджняпарамиты, в частности сутры Аватамсаки (Аватамсака-сутру), Вималайкирти-сутру, Ланкаватара-сутру^[131], но последняя изучалась редко из-за трудности её понимания^[132]. Кроме того, в дзэн изучалась и изучается Сутра помоста шестого патриарха, Самантамукха париварта (Каннонгё)^[132], являющаяся 25-й главой Сутры лотоса^[133], сама Сутра лотоса (Саддхармапундарика-сутра)^[134], Алмазная сутра и Шурангама сутра, особенно тщательно рассматривавшаяся в Китае. Последователи дзэн также знакомились с сутрой Ваджрасамадхи (Конгосаммайкё), Сутрой абсолютного просветления (Энгакукё)^[132], Шастрой о пробуждении веры в махаяну, «Записями бесед Линь-цзи» («Линь-цзи лу»), руководствами по практике созерцания, а также со сборниками коанов и дзэнской поэзии^[10]. Кандидат философских наук В. С. Никольский указывал, что тексты и книги используются только на первом этапе интеллектуального вхождения последователя в дзэн. В дальнейшем они служат преградой, так как формируют у последователя привязанность к «имени и форме»^[135]. Доктор философских наук Ф. Г. Майленова отмечала, что дзэн в определённой степени является антиинтеллектуальным и антилитературным учением. Традиция часто подчёркивает, что последователю невозможно реализовать опыт сатори при помощи чтения большого количества текстов по дзэн^[136].

Принцип «прямого указания» (чжи-чжи) означает в дзэн выражение учения при помощи несимволических слов или действий, которые могут казаться странными или бессмысленными человеку, не знакомому с дзэн. Данная прямота, указывающая на истину без применения каких-либо символов, по мнению А. Уотса, является духом дзэн, выражающим его оригинальность^[137].

Четвёртый принцип указывает, что потенциально любой человек является буддой и необходимо лишь, практикуя медитацию, «пробудить» природу Будды в себе^[36]. «Видение своей природы» (кэнсё) можно открыть в «безмыслии» (мунэн) и «недеянии» (муи)^[10]. Чаньские наставники подчёркивали отсутствие какого-либо будды вне сознания, уничтожая буддийские изображения. Линь-цзи И-сюань также указывал монахам в своей известной фразе, что любые формы идолопоклонства и авторитарности мешают просветлению: «Встретил будду — убей будду. Встретил патриарха — убей патриарха»^[123].

Другие отличия

Дзэн является антифилософским учением, подчёркивающим важность собственного опыта. Логика, согласно учению, не способна помочь людям увидеть реальность в целом^[138].

Дзэн отличается от других буддийских школ своей прямотой, простотой, практичностью и непосредственностью, неразрывно связанной с обычной жизнью^[139]. Дзэн-буддисты стремятся постоянно сохранять непосредственность и точность поступков, мыслей и чувств, избегая умозрительности и расплывчатого мнения^[140]. Кроме непосредственности, включающей в себя действия без каких-либо планов, учению также свойственны внезапность, непередаваемость (в отношении внутреннего опыта)^[105], парадоксальность, интуитивизм^[5] и адогматичность, которые являются главными чертами учения^[65].

Буддолог Оттон Розенберг считал отличительной особенностью дзэнской школы, как ранней, так и современной, её простоту, указывая на очень скромно обставленные храмы, которые часто находились в безлюдных и красивых местах, и стремление избавиться от книг и изображений, что особенно характерно для раннего периода. Противоположностью школы дзэн Оттон Розенберг считал буддийскую школу сингон, известную своими богатыми храмами, философскими теориями и сложными обрядами^[141].

Дзэн считается наиболее «практичной» школой буддизма, которая ставит практические действия на первое место, утверждая, что только через них можно приобрести духовный опыт. При этом дзэн не говорит об уходе от мира. Всё это сделало дзэн самым открытым видом буддизма с миллионами последователей, среди которых монахов не так много. Последователи могут ходить на обычную работу, но при этом не быть привязанными к каким-либо вещам^[142]. Монашеская форма дзэн также уделяет большое внимание практическим действиям. Дзэнские монахи используют физическую работу в качестве практики в отличие от монахов большинства других буддийских школ. При этом роль мирянина в школе находится на одном уровне с ролью монаха^[21].

Практика созерцания, которая составляет основу школы дзэн, значительно упрощена по сравнению с древнейшими школами буддизма, рассматривающими созерцание в качестве дополнительного средства. Позднейшие последователи дзэн отказываются от многочисленных ступеней хинаяны и провозглашают непосредственное и экстатическое постижение истины^[6].

В дзэн есть своё особое понимание принципов буддизма, что выражено в следующем диалоге между дзэн-мастером Суйби Мугаку и его учеником Сэйкеем^[143]:

— В чём заключается основной принцип буддизма?
— Подожди, — сказал Суйби. — Когда мы останемся одни, я тебе скажу.
Через некоторое время Сэйкэй снова обратился к нему:
— Ну вот теперь мы одни, умоляю тебя, объясни.
Суйби встал и повёл сгорающего от нетерпения Сэйкея в бамбуковую рощу, но так ничего и не сказал, а когда последний настоятельно потребовал ответа, он шёпотом промолвил:
— Какие высокие эти деревья, и какие маленькие те, вон там.

В отличие от ранних школ Индии и Китая, учивших достижению нирваны посредством накапливания благой кармы в череде перерождений, дзэн провозглашает достижение освобождения здесь и сейчас, не прибегая к новым перерождениям^[144]. Учение о возможности «стать буддой в нынешнем теле» или сокусин дзёбуцу пришло в дзэн из «тайного учения» (миккё)^[10]. При этом дзэн не стремится поставить некоторую цель, которую необходимо достичь в будущем, как это делается во множестве религий, а учит жить «во имя самой жизни»^[145] или же, другими словами, указывает, что нужно «просто жить, а не заботиться о том, как ты живёшь»^[146]. Дзэн также отличается от других буддийских школ тем, что не предлагает в качестве идеала нирвану^[145].

«Истинное прибежище» в дзэн считается тождественным природе Будды, поэтому его, согласно учению, следует искать не во внешнем мире, а в глубине своего «я»^[147], на что указывал шестой патриарх дзэн Хуэйнэн^[148]:

Тебя уверяют: «Ищи прибежище в Будде, Дхарме, Сангхе». А я говорю тебе: «Ищи прибежище в себе самом». Будда — внутри тебя, ибо Будда — значит пробуж­денный, а пробуждение может происходить лишь из­нутри. Дхарма — внутри тебя, ибо Дхарма — значит праведность, а праведность ты можешь найти только в себе самом. И Сангха — внутри тебя, ибо Сангха есть чистота, а чистоту ты можешь найти только в себе са­мом.

Д. Т. Судзуки утверждал, что дзэн является единственным учением, где есть место смеху^[149]. Смех официально входит в дзэнскую практику. Кроме своей медитативной направленности он имеет простонародный, плотский, утробный^[150], шутовской и парадоксальный характер^[149]. Последователь учения может проявлять свой смех в виде поношения дзэнских патриархов и насмешек над буддами, тем самым отрицая всякие авторитеты^[151]. М. Конрад Хайерс в своей работе «Дзэн и комический дух» привёл традиционную индийскую схему деления смеха на три категории. В первую категорию входит аристократическая вежливая улыбка, во вторую — «умеренный смех представителя среднего сословия» и брахмана, а в третью — плотский и вульгарный смех низшего сословия. Последний вид смеха и практикуется в традиции дзэн^[152]. Как отмечает доктор исторических наук Е. С. Сафронова, индийская улыбка Махакашьяпы трансформировалась в Китае и Японии в «животный, плотский, громоподобный хохот, от которого сотрясаются монастырские стены»^[149].

Известный буддолог Тосихико Идзуцу считал, что дзэнская школа отличается от других буддийских школ тем, что «не проводит чёткой грани между смыслом и бессмыслицей»^[153].

Шестой патриарх дзэн Хуэйнэн утверждал, что отличительной чертой дзэн является снятие оппозиций^[154]:

Если вам зададут какой-либо вопрос, отвечайте антонимами, чтобы образовалась пара оппозиций, таких как приход и уход; когда их взаимозависимость станет совершенно очевидной, в абсолютном смысле не станет ни прихода, ни ухода. <…> Когда вам зададут какой-нибудь вопрос, ответьте на него отрицательно, если в нём содержится утверждение и наоборот, утвердительно, если в нём содержится отрицание. Снимите оппозиции. Если вас спросят о профане, скажите что-нибудь о святом, и наоборот. И тогда из соотнесённости и взаимозависимости двух противоположностей можно будет постичь учение о срединности.

Дзэн-мастер Эйсай, основавший школу Риндзай, указывал роль дзэн в буддизме следующим образом: «Это фундамент буддизма и основа всех сект и школ»^[155]. Также традицию дзэн считал центром буддизма и других восточных учений профессор К. Нукария, отмечая присутствие дзэн в Индии «даже задолго до жизни Будды»^[63]. Философ-эзотерик Юлиус Эвола утверждал, что цель дзэн как школы состояла в том, чтобы «очистить буддизм до состояния tabula rasa», отказавшись от более поздних ритуалов и догм в пользу изначального «внутреннего пробуждения»^[156]. Сами последователи дзэнской традиции в своей массе также полагают, что дзэн является «наиболее чистой и аутентичной дхармой» или «высшей формой буддизма»^[128].

Некоторые авторитетные последователи^[157] и исследователи^{[158][159][103]} учения также отрицали то, что дзэн является религией или буддийской школой. Дзэн-мастер Догэн, основавший школу Сото, высказал следующее мнение: «Каждый, кто считает дзэн буддийской школой или сектой, называя её дзэн-сю (сектой дзэн), есть дьявол»^[160][161]. Психоаналитик Джо ди Фео в своей книге «Дзен-психоанализ» указывал, что принадлежность дзэн к рамкам канонического буддизма отрицали также некоторые буддийские школы, хотя другие называли дзэн «квинтэссенцией подлинного буддизма»^[33].

Этика дзэн

Для учения свойственен отказ от общепринятых норм морали^[5]. Д. Т. Судзуки отмечает: «Дзэн неизбежно оказывается сродни искусству, но не морали»^[162] и указывает на возможность отсутствия этического элемента в дзэн, отмечая, например, что в традиции дзэн любой день считается «добрым днём», независимо от того, солнечный это день или дождливый, удачный или неудачный, без всякой моральной оценки^[163].

Известный дзэнский учитель Хуанбо Сиюнь утверждал, что есть три ступени этического поведения. К низшей ступени Хуан-бо относил поведение тех людей, кто «выполняет предписания, надеясь на награду». На второй ступени находятся те люди, которые действуют без малейшей мысли о награде. На высшей же ступени человек живёт «без всякой мысли о моральном и неморальном»^[164].

Дзэн-мастер Сун Сан выражает отношение дзэн к нравственности в следующих строках^[165]:

Когда Дао потеряно, приходит доброта.
Когда доброта потеряна, приходит нравственность.
Когда нравственность потеряна, приходит ритуал.
Ритуал это шелуха истинной веры, начало хаоса.
Поэтому мастер занимается глубинами, а не поверхностью, плодом, а не цветком.

В некоторой степени отказываясь от обычной этики, дзэнские последователи тем не менее стремятся выразить своё понимание этики через сострадание ко всем живым существам, видение красоты в самых обычных вещах, отсутствие стремления к излишнему накопительству, следование своему долгу, соблюдение общего порядка и отсутствие беспокойства по поводу появляющихся страданий и приближающейся смерти^[101].

Этика в учении прямо связана с эстетикой, которая играет ведущую роль в японском дзэн. Японские ритуалы, в которых присутствует этическое и в большей степени эстетическое начало, являются не просто специально организованным обрядом, а скорее эстетическим процессом, требующим от участника ритуала совершенного и осознанного исполнения. Это отличает японский дзэн от китайского чань, в котором главное внимание в ритуале уделялось этической стороне^[166]. Ритуальные поклоны в японском дзэн, обязательное мытьё пола перед занятиями и прочие внешние ритуалы являются в учении средствами, создающими гармонию и особую атмосферу, помогающую «переключить» тип восприятия и подтолкнуть последователя к вхождению в «иную реальность»^[167]. Также ритуал помогает трансформировать концентрацию внимания в спонтанные эстетические переживания^[168].

Школа дзэн указывает на необязательность различных обрядов, но это не меняет почтительного отношения приверженцев школы к основателю буддизма, а также к другим буддам, патриархам и дзэнским учителям^[10].

Дзэнские монахи, живя по «Чистым правилам» Бай-чжана, серьёзно нарушали указания Винаи, согласно которой такие занятия, как «рубка дров, резание травы», имели негативные последствия для кармы и перерождений. Бай-чжан, отвечая на вопрос ученика о таких последствиях, выразил мнение о том, что если человек будет думать «о приобретении и утрате», тогда негативные последствия обязательно сформируются, в противном случае «даже если он трудился весь день, он ничего не делал». Реализация на практике принципа «не-деяния-в-деянии», по мнению другого наставника Линьцзи И-сюаня, является причиной того, что такой человек не будет создавать никакой кармы, даже если он будет «тратить в день по 10 тыс. лянов золота». В том случае, если такой человек ранее «совершил Пять Ужасных Грехов», то они также, по мнению Линьцзи, с помощью данного принципа трансформируются в «Океан Спасения»^[169].

В дзэн известны многочисленные изображения монаха Хотея, ставшего прообразом японского божества счастья, с куртизанками. Также известным учителем дзэн, взявшим себе в ученики куртизанку, был Иккю Содзюн. По мнению Е. С. Штейнера, куртизанки имели меньше привязанностей и могли по сравнению с другими людьми быстрее осознать непостоянство отношений и быть свободными от страстей при помощи своей работы. Таким образом в отдельных случаях дзэнской традиции куртизанке отводилась роль бодхисаттвы^[170], например, как в случае с куртизанкой Эгути, являвшейся бодхисаттвой милосердия^[171].

Иккю Содзюн не только взял в ученики куртизанку, но и практиковал сексуальные отношения с другими куртизанками, а также, вероятно, с монахинями. Такой «телесный дзэн», по мнению Штейнера, был не распутством и не свидетельством слабости учителя в соблюдении буддийских предписаний, а следствием избавления от тонкой «привязанности к чистоте», характерной для тех монахов дзэн, кто следует традиции достаточно долго, и возвращением к «гибкой естественности». Данное возвращение является «одной из наивысших ступеней в дзене», на которой не существует различий между духовным и обыденным и которую, по утверждению Иккю, не так просто достичь: «Легко войти в мир Будды. Трудно войти в мир демонов»^[170].

Эстетика дзэн

• Ваби-саби («скромная простота», эстетическое мировоззрение)
• Годзан бунгаку («литература пяти гор»)
• Гохуа (стиль китайской живописи)
• Икебана (кадо, «путь цветка»^[172])
• Керамика Раку
• Кодо (англ.)русск. («путь благовоний»)
• Но (жанр японского традиционного драматического искусства)
• Оригами
• Сад камней
• Сёин-дзукури (стиль оформления жилых помещений)
• Суйдзэн (игра на флейте)
• Хайку
• Чайная церемония (тядо, «путь чая»^[172])
• Шодо (англ.)русск. («путь каллиграфии»)
• Японский сад
• Будо (японские «боевые пути»)
  • Айкидо (путь энергии и гармонии)
  • Каратэ-до (путь пустой руки)
  • Кюдо (путь лука)
  • Кэндо (путь меча)
  • Кэндзюцу (искусство меча)
  • Иайдзюцу (искусство мгновенного обнажения меча)

Эстетическое выражение дзэн в большом множестве искусств и путей не является чем-то побочным, а прямо связано с «самой сущностью учения»^[128]. Кроме различных искусств с дзэн также связана японская традиция «любования», служащая источником вдохновения для поэтов, художников и других деятелей искусств. Традиция любования может проявляться в различных формах^[173]:

• момидзигари (любование осенними листьями клёна),
• ханами (любование цветами, является основой искусства икебаны),
• цукими (любование луной),
• юкими (любование тихими снегами).

Обеты бодхисаттвы

Перед началом практики ученик, недавно вступивший в школу, даёт четыре обета бодхисаттвы, которые имеют важное значение и в современном дзэн. Эти обеты последователь дзэн также повторяет во время долгого периода практики^[174][175]:

Сколь бы бесчисленными ни были живые существа, обязуюсь спасти их всех.
Сколь бы ни были неистощимы страсти, обязуюсь устранить их все.
Сколь бы ни были неизмеримы дхармы, обязуюсь овладеть ими всеми.
Сколь бы ни была несравненной истина Будды, обязуюсь её достичь.

Практика дзэн

Сущность дзэн не зависит от методов, которые являются лишь вспомогательными средствами^[176]. Она может быть определена лишь опытом человека, созерцающего свою природу^[87]. К дополнительным средствам японский дзэн-буддолог Уи относит высказывания и действия мастеров дзэн, имеющие парадоксальный характер, в том числе битье палкой, крики и коаны^[176]. Такие действия, указывающие на истину, мастер обычно выполняет только над достигшим определённой духовной зрелости учеником, чтобы помочь тому «вылупиться из скорлупы»^[177]. Эти методы играли важную роль в школе Риндзай^[178].

Удары учителя в школе чань рассматривались как сострадательно-милосердные и наиболее быстро ведущие к просветлению. Изредка в результате таких действий ученик умирал. Например, учитель Экидо убил ученика одним ударом палки, когда тот отвлёкся от практики, глядя на красивую девушку. После этого опекун ученика выразил благодарность наставнику за учение, а учитель продолжил себя вести так же, как вёл до смерти ученика: «Какая разница? Родится снова и продолжит своё изучение дзэн, а пока что ему „не повезло“», — выражает позицию учителя к. ф. н. С. В. Пахомов^[179].

Дзэн также использует медитации, но в понимании, отличном от понимания других буддийских школ. Те использовали медитацию в качестве инструмента прекращения психической деятельности и очищения сознания, дзэн же рассматривает медитацию как метод контактирования с реальностью. Данное различие послужило причиной малой популярности Бодхидхармы среди других буддистов Китая в V—VI веках, а также стало одной из причин расхождения между северной и южной чань-школами в Китае^[180].

Основным условием для практики является нахождение в настоящем моменте, без стремления к прошлому или будущему, в частности, без стремления к опыту сатори^[136].

Медитативная практика

Многие последователи дзэн медитировали при ходьбе и работе^[123]. Медитация при работе называлась «фусин»^[65]. Отличие физического труда без медитации и с медитацией выразил дзэн-мастер Тит Нат Хан в следующей фразе: «Есть два способа мыть посуду. Во-первых, мыть посуду, чтобы сделать её чистой. Во-вторых, мыть посуду, чтобы мыть посуду»^[181].

Дзэнские монахи, занимаясь физическим трудом, верили в его святость. Труд в виде работы на земельном участке, подметания и уборки считался важным элементом в жизни каждого монаха, помогающего ему сохранить здоровье и ясность ума^[182].

Медитативная практика может проявляться в самых разных областях. Так в Японии практика дзэн в прошлом и настоящем включает в себя боевые искусства, живопись, поэзию, архитектуру, аранжировку цветов, театр масок, чайную церемонию^[183], танцы^[184], каллиграфию и искусство разбивки садов. Весь творческий процесс отличается характерной для дзэн простотой, естественностью и гармонией^[8]. Такая практика стала причиной того, что из всех буддийских школ дзэн в наибольшей степени повлиял на развитие японских искусств^[184].

Любое увлечение, согласно дзэн, может стать способом постижения своей истинной природы. Дзэн-буддисты считают, что в любом человеке уже есть художник, не всегда мастер живописи или поэзии, но всегда «художник жизни». «Его руки и ноги являются кистями, а вся вселенная холстом, на котором он пишет свою жизнь в течение семидесяти, восьмидесяти или даже девяноста лет»^[185].

Большинство школ дзэн также указывало, что монахи должны стараться находиться в созерцательном состоянии при всех видах деятельности. Для опытных монахов рекомендовалось практиковать созерцание даже во сне^[126].

Практика дзадзэн

Дзадзэн буквально переводится как «сидеть в медитации»^[186]. Во время данной медитации необходимо сесть, скрестив ноги, и выпрямить спину^[161]. Кроме четвертичного лотоса, полулотоса и полного лотоса также в отдельных случаях могут быть и другие варианты позы, включающие в себя позицию «стоя на коленях», «сидя на стуле» или даже «стоя». Внимание может направляться на дыхание, «дань-тянь» (место, находящееся на два пальца ниже пупка), какой-либо звук, тишину, вопрос или мантру^[187]. Одним из популяризаторов дзадзэн считается японский дзэн-мастер Догэн^[161], который считал, что дзадзэн и просветление не отличаются друг от друга^[188]. Сидячая медитация не является тренировкой терпения или чего-либо другого, а по сути своей является лишь «сидением просто так»^[189]. Мастер Юнь-мэн говорил: «Идёшь — просто иди. Сидишь — просто сиди»^[190]. Японские ученики практиковали дзадзэн в дзэндо, главном здании монастыря, на подстилке, которую также использовали для сна^[191].

Каждый месяц кроме марта и сентября^[192] в дзэнском монастыре проводится неделя сэссина, в ходе которой монахи практикуют дзадзэн по 17—18 часов каждые сутки^[193]. Психолог из США Джек Хубер, участвовавший в таком сэссине, утверждал в своём отчёте, что после трудного первого дня уже на четвёртый день у него постепенно появилось «ощущение парения над полом», а на пятый — абсолютное безмыслие, при котором в один из моментов напротив его лица неожиданно «возник белый экран, на котором за­мелькали несохранившиеся в памяти лица и вещи», после чего произошёл «эмоциональный взрыв», выразившийся в «эйфорическом состоя­нии радости и подъёма», «потоках слёз» и чувстве того, что «всё вдруг стало ясным и простым»^[194].

По результатам исследования, проведённого Альбертским университетом, выявлен значительный положительный эффект дзадзэн для диастолического кровяного давления и незначительный положительный эффект для систолического кровяного давления^[195].

Коаны

В дзэн преобладает мгновенное, внезапное пробуждение, которое иногда возможно вызвать специфическими приемами. Самый знаменитый из них — коан. Это некая парадоксальная задача, абсурдная для обычного рассудка, которая, став объектом созерцания, стимулирует пробуждение. В ней отсутствует решение на уровне логического мышления^[197], но тем не менее коан может быть понят^[198]. Коан является шоковым методом или кризисной формой медитации, призванной вывести ученика из привычной логики, ликвидировать все прежние представления, подтолкнуть с помощью специального беспорядка к новому восприятию реальности, в которой существует порядок на принципиально ином уровне психической деятельности. Коаны отличаются крайне быстрым изменением для практика привычной картины мира^[199]. К коанам близки диалоги (мондо) и самовопрошание (хуатоу). Одним из известнейших сборников коанов является сборник «Речения с Лазурного утёса», а одним из известнейших коанов — коан Му.

Дзэн боевых искусств и самурайский дзэн

Совершенно неожиданным способом постижения буддизма стало нечто, что на первый взгляд противоречит одному из пяти основополагающих буддийских запретов — «воздерживайся от убийства». Вероятно именно в Китае, где буддизм подвергся освобождающему влиянию даосизма, — дзэн разрушил конвенциально-этические рамки буддизма и воинские дисциплины стали широко восприниматься, как путь дзэн.

Впервые боевые искусства соединились с дзэн в качестве развивающей тело гимнастики в китайском буддийском монастыре Шаолинь, куда по легенде их принёс Бодхидхарма^[200]. С тех пор дзэн — это то, что отличает боевое искусство Востока от западного спорта. Многие боевые искусства, такие как кэндо (фехтование), каратэ, дзюдо, джиу-джитсу активно используют дзэн. В первую очередь дзэн используется в качестве средства, сдерживающего агрессию. Также ситуация реальной схватки, в которой возможны тяжелые увечья и смерть, требует от человека именно тех качеств бесстрашия и интуитивности, которые воспитывает дзэн^[201].

В условиях боевой ситуации у воина нет времени на рассуждения, обстановка изменяется настолько быстро, что логический анализ действий противника и планирование своих собственных действий неизбежно приведут к поражению. Мысль слишком медленна, чтобы уследить за таким техническим действием, как удар, длящийся доли секунды. Чистое, незамутненное мыслями сознание подобно зеркалу отражает любые изменения в окружающем пространстве и позволяет бойцу реагировать мгновенно^[202] и спонтанно.

Такуан Сохо (1573—1644), мастер дзэн и автор трактатов о древнем японском искусстве владения мечом (ныне сохранившемся в техниках кэндо) называет спокойствие воина, достигшего высшего уровня мастерства, непоколебимой мудростью. В поединке Такуан советует не привязываться к какому-либо объекту, а воспринимать все движения противника, не останавливаясь на чём-то одном^[203].

Основной целью японских боевых искусств является не совершенствование умения причинять вред другому человеку, а открытие в человеке «подлинной природы „не-себя“». Так один из ярких представителей «философии меча» Кинтай Хори (1688—1756) считал, что самураи, по возможности, всегда должны избегать сражений: «Меч — нежелательный инструмент для убийства, даже в безвыходном положении. А потому меч должен давать жизнь, а не нести гибель»^[204].

Японский «путь лука» кюдо также считается боевым искусством, но не считается спортом, так как ориентирован не на успех в виде точного попадания в цель, а на переживание определённого состояния в момент выстрела. Обучение стрельбе без желания что-то выиграть занимает очень длительное время. Последователю дзэн, выбравшему «путь лука», очень трудно научиться полагаться не на свою физическую силу, а на свою «мягкость и гибкость» и «расслабленность». При этом считается, что в момент выстрела ученик не должен иметь ни малейшего намерения выстрелить для того, «чтобы стрела „летела в цель сама“». Немецкий философ Ойген Херригель, являющийся автором книги «Дзен в искусстве стрельбы из лука», отмечал, что однажды он попытался обмануть учителя, почти незаметно изменив способ выстрела для появления «непреднамеренности», в результате чего учитель запретил появляться Херригелю на его занятиях (в дальнейшем Херригель всё-таки смог вернуться к обучению, для чего понадобилась помощь посредника)^[202].

Боевые искусства Китая и Японии являются прежде всего искусствами и способом развития «духовных способностей» самурая на пути воина, который включает в себя путь меча и путь стрелы. Бусидо или знаменитый «Путь самурая» является сводом правил и норм для «идеального» воина^[205]. Он разрабатывался в Японии веками и вобрал в себя большинство положений дзэн-буддизма, особенно идеи строгого самоконтроля^[206] и безразличия к смерти^[207]. Самоконтроль и самообладание были возведены в ранг добродетели и считались ценными качествами характера самурая. В непосредственной связи с бусидо стояла также медитация дзадзэн, вырабатывавшая у самурая уверенность и хладнокровие перед лицом смерти^[208].

Монашеская дисциплинарная практика

В ранний период своего существования китайский чань не связывал себя с правилами Винаи или монастырским уставом. Хотя некоторая часть монахов пребывала в монастырях Винаи, другая часть вела бродячий образ жизни, игнорируя множество запретов Винаи^[209].

Патриарх Бай-чжан (720—814) сформировал «Свод правил Бай-чжана» (Бай-чжан цин-гуй), который послужил началом «монастырского» дзэн. Данный монастырский устав, во многом сильно не совпадавший с правилами Винаи, описывал организационные и структурные особенности монастырей чань, а также обязанности монахов. Так, в соответствии с уставом, всё время монаха делилось на время медитаций и слушания проповедей и на время обязательных хозяйственных работ (пу-цин). Это распространялось и на патриархов школы, которые тем самым показывали пример. Дежурные монахи (вэйна), старшие монахи и настоятели строго следили за тем, чтобы правила не нарушались. В противном случае монах наказывался или, если наказания не помогали, изгонялся из общины^[210].

В XII—XIII веках «чистые правила» цин гуй, предполагавшие полное следование указаниям наставника и строгую дисциплину, окончательно закрепились в монастырях дзэн^[126].

Результаты практики дзэн

Ступени состояния ума в дзэн

В дзэн первым этапом медитации является «одноточечное сознание» (и-нянь-синь), также обозначаемое как «сознание, лишенное мыслей» (у-нянь-синь) или «не-сознание» (у-синь). «Одноточечное сознание» не означает, что медитирующему необходимо направлять внимание на некую конкретную вещь. Это может быть и «всматривание» в пустоту своего сознания^[211].

Буддолог и доктор исторических наук Н. В. Абаев выделяет второй этап у-во или не-я, на котором медитирующий должен уметь свободно перенаправлять внимание от объекта к объекту, чтобы оно «текло как вода» без всякого напряжения. Этот этап также предполагает «выход за пределы собственного „я“» и реализацию пустоты^[212]. Кандидат философских наук Д. Г. Главева относит непривязанность ума к мыслям и идеям, необходимую для того, чтобы исключить вероятность доминирования одних мыслей над остальными, к состоянию «безмыс­лие и бездумие» (мунэн-мусо), не выделяя другие этапы^[21].

Дзэн-мастер Сун Сан различал три ступени состояния ума: «Потерянный ум», «Пустой ум» и «Ясный ум».

Ваш ум бывает трех видов. Потерянный ум, Пустой ум и Ясный ум. На улице к вам подходит вор. «Кошелек или жизнь!» Каков ваш ум в такой ситуации? Кое-кто говорит, что секс-ум это дзен-ум, но если во время секса к вашему лицу приставят пистолет, что станет с вашим умом? Если вы испугаетесь потерять свою жизнь, вы потеряете свой ум.

С пустым умом ничего не случится. «Это ограбление!» Ом мани падме хум. Ом мани падме хум. «Ты что, свинца захотел?!» Ом мани падме хум. Ом мани падме хум. «Ты псих?!» Ом мани падме хум. Сумасшедший, нормальный, мертвый, живой — одно и тоже для Пустого ума.

Что же такое Ясный ум? «Кошелек или жизнь?!» «Сколько тебе надо?» «Заткнись… Дай мне все, что у тебя есть!» Нет страха. Вы просто проверяете ум, который держит в руках пистолет.

— Сун Сан^[213]

Кроме того, существуют «Десять быков» — серия из десяти картинок с подписями в стихах и в прозе, которую создал китайский мастер Коань Шиюань. Данные картинки и пояснения к ним выражают десять этапов постижения бодхисаттвой просветления и совершенной мудрости.

Сатори

Сатори — озарение, подобное вспышке молнии, внезапное пробуждение, просветление^[214]. Дзэн различает два вида сатори: малое сатори, открывающее истинную природу вещей только на короткое время, и большое сатори, являющееся синонимом просветления. Согласно дзэн, каждый человек обладает природой будды и задача практика заключается в реализации этой природы, в открытии неразрывного единства «я» и внешнего мира^[214]. Согласно дзэн, любой человек может увидеть природу Будды в себе^[215].

Профессор философии Д. Т. Судзуки также указывает на то, что сатори — это праджняпарамита, «высшая безличная мудрость»^[127] и описывает сатори в одном случае как «интуитивное проникновение в природу вещей в противоположность аналитическому или логическому пониманию этой природы»^[216], в другом случае как состояние, при котором «все проблемы пов­седневной жизни теряют свой смысл, свое значение, подобно тому, как при пробуждении проблемы, волновавшие нас во сне, даже если они остались не­ решенными, кажутся нам не более чем иллюзией»^[217]. Обретение сатори является не целью учения^[17], а лишь способом вхождения последователя на путь^[218], в котором отсутствует «я»^[17].

После получения опыта просветления ученик получал официальное подтверждение опыта, называемое инкой или «печатью одобрения», от своего учителя^[214][219]. Такая печать являлась необходимой для тех последователей традиции, кто в дальнейшем сам хотел стать дзэнским учителем^[219].

В дальнейшем последователь, переживший опыт сатори, сосредотачивал свои усилия на спасении всех остальных живых существ. До того момента, пока «все деревья, травы и поля» и даже «последняя пылинка» не станут просветлёнными, последователь, согласно учению, не реализует «полное и окончательное освобождение»^[220].

Полемика с христианством

Христианский апологет Уолтер Мартин отмечал, что учение дзэн является тонким видом атеизма, отрицающим учение о Боге и необходимость в Спасителе и провозглашающим крайнюю форму иконоборчества^[221].

Также традицию дзэн критиковал архимандрит Рафаил, заявляя: «Дзен-буддизм — это религия смерти; дзен-буддизм проходит мимо духа и души человека, а медитирует его инстинкты, как мальчик вскрывает тело куклы и видит солому и вату внутри неё. Смех дзен-буддизма — это тот же хохот и вой разрывающегося металла на апокалиптических картинах Дали»^[222].

Полемика среди дзэновских мастеров

В современной дзэновской литературе можно встретить немало критики лицемерия, ханжества или стяжательства отдельных японских монахов.

Мастер дзэн Филип Капло приводит в своей книге заметку газеты «Балтимор Сан»^[223]:

Дзэнский храм был просторным внутри, богато обставлен и производил впечатление весьма процветающего. Поводом для собрания служило проведение мемориальной молитвенной службы по душам 15 000 погибших, которые в течение последних трёх лет отдали свои жизни во имя процветания японского народа. (…) По окончании церемонии подношений главный священник подвёл итог краткой нотацией: «Я весьма польщён, что вы избрали наш храм для проведения этой службы. В армии я и сам часто ел китовое мясо и чувствую в себе особую связь с этими животными».

Далее в своей книге Филип Капло резко критикует лицемерие представителей китобойной компании, заказавшей службу по 15 000 китам, и священнослужителей, совершающих антибуддийские действия. Также с резкой критикой японского дзэн выступил в своей книге аббат Мухо, девятый аббат дзэн-монастыря школы Сото Антайдзи^[224]:

Не только Дзэн, но и буддизм в общем понимается в Японии как священниками, так и их общинами, как бизнес, где родственники умершего покупают услуги священника в виде рецитации сутр и дарования буддийского имени. Священник может попросить за одни похороны 10000 евро, к этому можно ещё добавить ежегодные церемонии поминовения, аренду могилы и т. д. Большинство священников настолько заняты предоставлением таких услуг, что кажется, что у них не остаётся свободного времени для дзадзэн или других духовных дел.

Научная критика

Кандидат философских наук М. Попова утверждала, что дзэн по своим социальным функциям «ничем не отличается от любой другой религии». В нём также, по её мнению, присутствуют некоторые молитвы, ритуалы и заклинания, существует сверхъестественное в виде сатори, а также присутствует борьба с научными ценностями путём «очищения сознания от всякого знания». Дзэн, как утверждала Попова, является пессимистическим учением по той причине, что он не верит в попытки построить счастье путём активной внешней деятельности по изменению мира и считая, что стремление лишь к такой деятельности является противоположностью мудрости. Также недостаток дзэн Попова видела в том, что вырабатываемое спокойствие у последователя дзэн достигается «дорогой ценой — за счёт утраты человеком своего „Я“, за счёт отказа от желаний и привязанностей»^[101].

Влияние дзэн на современный мир

Отголоски и влияние дзэн можно обнаружить в современной литературе, искусстве, кино. С тех пор, как стало исчезать влияние средневековой мистики, в духовном мире Европы стало не хватать учений, опирающихся не на разум или волю, а на интуицию и природу. Ни мистика романтизма, ни символизм не смогли полностью занять эту «нишу». Именно поэтому дзэн с его культом внутренней свободы и торжества интуиции над разумом стал так популярен среди европейской интеллигенции.

Влияние дзэн отчетливо прослеживается в произведениях Г. Гессе, Дж. Сэлинджера, О. Хаксли, Дж. Керуака^[64], Алана Уотса, Р. Желязны, В. Пелевина, Т. Элиота^[225], Р. Пирсига, известного своей книгой Дзен и искусство ухода за мотоциклом, в поэзии Г. Снайдера, А. Гинзберга и многих авторов хайку, в живописи В. Ван Гога и А. Матисса, в музыке Г. Малера и Дж. Кейджа, в философии М. Хайдеггера^[226], Л. Витгенштейна^[227], А. Швейцера, Ошо и Кришнамурти^[228]. Также последователем дзэн был Стив Джобс^[229]. В 60-х гг. «дзэнский бум» охватил многие американские университеты и придал определённую окраску движению битников^[230].

Связь между дзэн и некоторой частью русской литературы, по мнению доктора филологических наук Г. М. Самойловой, существует даже в том случае, если автор не был знаком с дзэнским учением. Самойлова видит отголоски дзэн у Пушкина, указывая на то, что Пушкина называют «самым „дзэнским“ ав­тором русской литературы» за его непосредственность и «приятие жизни»^[231], Тютчева, приводя в пример его строку «Час тоски невыразимой: всё во мне и я во всём»^[232], Толстого и Достоевского, которые, по мнению Самойловой, стремились открыть читателю «скрытую природу человека», и Набокова. Глубокую связь с дзэн Самойлова видит также у Афанасия Фета в его поэзии «просветления, озарения, восторга бытия»^[233].

Г. С. Померанц и П. М. Нерлер видели отражение дзэн в поэзии Мандельштама^[234]. Кандидат филологических наук Т. И. Бреславец указывала, что связь с дзэнской традицией ощущается у «многих поэтов ХIХ—ХХ века — от А. Пушкина до И. Бродского»^[235]. Отчётливую связь с дзэн Бреславец находит в творчестве Бориса Пастернака, например, в следующих строках^[236]:

Дзэн и психология

Влияние дзэн выражается в трудах по психологии К. Г. Юнга, Э. Фромма^[230], К. Хорни, на которую сильно повлияло посещение японских монастырей дзэн^[237], Г. Мэрфи^[225], А. Маслоу, Ж. Лакана, О. Кернберга и других психологов и психоаналитиков^[238]. Интерес к учению среди психологов отчётливо проявился ещё в 1957 году, когда в мексиканской Куэрнаваке была организована конференция по дзэн, в которой участвовало «около пятидесяти психиатров, психологов и психоаналитиков, в основном из США (М. Грин, Дж. Кирш, И. Прогофф и др.)»^[239]. Также в 50-е годы, заинтересовавшись дзэн, Японию посетили известные «психологи США и других стран», чтобы познакомиться с особенностями традиции. Данные поездки стали причиной появления множества статей о дзэн в научных журналах^[82].

До формирования западного интереса к дзэн дзадзэн уже применялся в Японии профессором Сома Морита и его учениками как часть психотерапевтического метода, названного соответственно морита-терапией. В дальнейшем работы Сома Морита и его учеников получили своё развитие в медицинской школе Токийского университета^[82].

Психолог Кодзи Сато из Японии сделал значительный научный вклад в исследование методики дзэн в 50-х и 60-х годах. Его важными работами в этой теме стали книги «Психологический взгляд на дзэн», «Побуждение к дзэн», «Жизнь дзэн», «Приглашение к дзэн», основой которых являлись междисциплинарные исследования психиатров, физиологов, психологов, а также множество написанных им статей в журнале «Психология». По результатам своей работы Кодзи Сато пришёл к выводу, что дзэн является «наиболее эффективной методикой самосовершенствования личности»^[82].

В 60-х годах в США и других западных странах начали проводиться научные исследования. Значительный вклад в данное направление внесли работы Эдварда Мопина «Дзэн-буддизм: психологическое обозрение», «Индивидуальные различия и медитация дзэн». Также проводились научные конференции, в которых участвовали психологи из Японии. Результатом данных исследований и конференций стало то, что к моменту 1966 года, в котором произошёл XVIII съезд психологов, «научная общественность многих стран уже имела представление о дзэн»^[82].

Влияние дзэн испытали многие психотерапевтические школы, такие как гештальттерапия Фрица Перлса^[238], а также известные тренинги, например, ЭСТ тренинг. Джон Энрайт, который многие годы работал в гештальте вместе с Перлсом, в своей книге «Гештальт, ведущий к просветлению» указал, что в гештальттерапии может использоваться термин «мини-сатори», который выражает отличие гештальттерапии, способствующей увеличению сознавания, от других видов психотерапий^[240].

На момент 2010 года взаимодействие психотерапии и дзэн продолжает усиливаться^[241]. Профессор философии и истории религии Г. Дюмулен отмечал: «Современные психологи сходятся в том, что увлече­ние дзэн-буддизмом помогает человеку решать как обще­оздоровительные задачи, так и проблемы, связанные с психическими расстройствами, и в целом способствует становлению полноценной личности»^[242]. Но в то же время Г. Дюмулен отрицал представление дзэн как «чисто терапевтической системы», указывая: «Психологи не могут судить об истинной цен­ности и смысле дзэн-буддизма»^[243].

См. также

• 101 история Дзэн

Примечания

Литература

Научная литература

• Абаев Н. В. Чань-буддизм и культура психической деятельности в средневековом Китае. — Наука, 1983. — 128 с.
• Абаева Л. Л., Андросов В. П., Бакаева Э. П. и др. Буддизм: Словарь / Под общ. ред. Н. Л. Жуковской, А. Н. Игнатовича, В. И. Корнева. — М.: Республика, 1992. — 288 с. — ISBN 5-250-01657-X
• Баркова А. Л. Жизнь как произведение искусства: японские куртизанки. «Трудно войти в мир демонов» // «Человек». — РАН, издательство Наука, 2012. — № 3. — С. 149—165. — ISSN 0236-2008.
• Бреславец Т. И. Дзэнские идеалы Бориса Пастернака // Вестник Челябинского государственного университета. — Челябинский государственный университет, 2007. — № 23. — С. 111—113. — ISSN 1994-2796.
• Волков С. В. Основные направления корейского буддизма // Ранняя история буддизма в Корее (сангха и государство) / Ответственный редактор М. Н. Пак. — М.: Наука, 1985. — 152 с.
• Главева Д. Г. Дзен // Большая российская энциклопедия / Гл. ред. Ю. С. Осипов. — М.: Большая российская энциклопедия, 2007. — Т. 8. — С. 693—695. — 768 с. — ISBN 978-5-85270-338-5
• Григорьева Т. П. Дзэн как свобода // Человек без границ. — Новый Акрополь, 2005. — № 5 (48).
• Джо ди Фео Дзен-психоанализ // Чудо осознанности. Дзен-психоанализ. В этой жизни! — Нирвана, 2005. — 320 с. — ISBN 5-94726-045-X
• Долин А. А. Дзэн-буддизм — искусство жизни // Азия и Африка сегодня. — 1991. — № 1. — С. 58—59.
• Дюмулен Г. История дзэн-буддизма. — М.: ЗАО Центрполиграф, 2003. — 317 с. — ISBN 5-9524-0208-9
• Дюмулен Г. История дзэн-буддизма. Индия и Китай. — СПб.: ОРИС, 1994. — 336 с. — ISBN 5-88436-026-6
• Завадская Е. В. Культура Востока в современном западном мире / отв. ред. Л. П. Делюсин. — М.: Главная редакция восточной литературы изд-ва «Наука», 1977. — 168 с.
• Игнатьев И. П. 2. Как стать буддой // Как стать буддой. — Л.: Лениздат, 1990. — 104 с. — ISBN 5-289-00567-6
• Кинг У. Л. Дзен и путь меча: опыт постижения психологии самурая. — СПб: Евразия, 1999. — 320 с. — ISBN 5-8071-0017-4
• Козловский И. А. IV. Дзэн // Избранные лекции по теории и практике религиозного мистицизма. — Т1. Буддизм. Христианство. — Донецк: Норд-Пресс, 2009. — 322 с. — ISBN 978-966-380-343-2
• Кривых И. Е. Мистическая трансформация сознания в дзэн и Библии // Власть (журнал). — Редакция журнала «Власть», 2010. — № 3. — С. 94—96. — ISSN 2071-5358.
• Майданов А. С. Коаны чань-буддизма как парадоксы // Противоположности и парадоксы (Методологический анализ) / под ред. И. Герасимовой. — М.: Канон+ РООИ Реабилитация, 2008. — С. 318—353. — 432 с. — ISBN 978-5-88373-116-6
• Майленова Ф. Г. Современная гипнотерапия и дзэн-буддизм // Биоэтика и гуманитарная экспертиза. Вып. 4 / Отв. ред. Ф. Г. Майленова. — М.: ИФ РАН, 2010. — С. 127—138. — 255 с. — ISBN 978-5-9540-0174-7
• Маслов А. А. Афоризмы и тайные речения Бодхидхармы. — Ростов-на-Дону: Феникс, 2008. — 258 с. — (Китайская коллекция). — ISBN 978-5-222-13801-4
• Маслов А. А. Дзэн самурая. — Ростов-на-Дону: Феникс, 2005. — 336 с. — (Путь мастера). — ISBN 5-222-05983-9
• Маслов А. А. Классические тексты дзэн. — Ростов-на-Дону: Феникс, 2004. — 480 с. — ISBN 5-222-05192-7
• Мачерет Е. О некоторых источниках «буддийской Москвы» Осипа Мандельштама // Acta Slavica Iaponica. — Slavic Research Center, Hokkaido University, 2007. — Т. 24. — С. 166—187. — ISSN 0288-3503.
• Никольский В. С. Основы религиоведения: Учебное пособие. — М.: Издательство МГИУ, 2005. — 356 с. — ISBN 5-276-01023-4, ISBN 978-5-276-01023-6
• Пахомов С. В. Кайтэн Нукария: дзэн-буддизм как философия жизни // Нукария К. Религия самураев. Исследование дзэн-буддийской философии и практики в Китае и Японии / Пер. с англ. О. Б. Макаровой, под ред. С. В. Пахомова. — СПб.: Наука, 2003. — С. 231—241. — 248 с. — ISBN 5-02-026857-7
• Пахомов С. В. Отношение к смерти в чань-буддизме // Шестая буддологическая конференция: Тезисы / Сост. С. Э. Коротков, Е. А. Торчинов. — СПб., 1999. — С. 43—45. — 66 с.
• Померанц Г. С. Дзэн // Большая советская энциклопедия: В 30 т. / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М.: Советская энциклопедия, 1972. — Т. 8.
• Померанц Г. С. Европейское наследие в становлении глобального диалога культур // Актуальные проблемы Европы. — Институт научной информации по общественным наукам РАН, 2000. — № 2. — С. 15—35. — ISSN 0235-5620.
• Померанц Г. С, Миркина З. А. Набирать снег серебряным кувшином (дзэн-буддизм) // Великие религии мира / Науч. ред. тома Е. А. Жукова. — М.: Издательский дом Международного университета в Москве, 2006. — С. 144—167. — 256 с. — ISBN 5-9248-0103-9
• Пронников В. А., Ладанов И. Д. Глава III. Дзэн в жизни японца: 2. Дзэн как предмет психологических исследований // Японцы (этнопсихологические очерки). — Издание 2-е, исправленное и дополненное. — М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1985. — 348 с.
• Пучков П. И., Казьмина О. Е. Глава III. Буддизм // Религии современного мира. — М.: Издательство Московского университета, 1997. — 286 с. — ISBN 978-5-211-05892-7
• Родзинский Д. Л. Антикультурный феномен «чистого» сознания в чань-буддизме // Философия хозяйства. — 2010. — № 6. — С. 184—194. — ISSN 2073-6118.
• Розенберг О. О. II. Путь созерцания // Труды по буддизму / Сост. и комм. А. Н. Игнатовича. — М.: Наука, 1991. — С. 37—39. — 295 с. — ISBN 5-02-016735-5
• Романова Е. Г., Севастеев Е. В. К проблеме личности в дзэн-буддизме // Религиоведение (журнал). — 2003. — № 1. — С. 34—46. — ISSN 2072-8662.
• Самойлова Г. М. Русская литература и дзэн-буддизм // Вестник Курганского государственного университета. Серия: Гуманитарные науки. — Курганский государственный университет, 2007. — № 10. — С. 93—96.
• Самохвалова В. И. Психотренинг в дзэнских искусствах как отражение космологии дзэн // Ориентиры. Метафизические исследования человека и мира / Отв. ред. Т. Б. Любимова. — М.: ИФ РАН, 2001. — № 1. — С. 84—104.
• Сафронова Е. С. Дзэнский смех как отражение архаического земледельческого праздника // Символика культов и ритуалов народов зарубежной Азии. — М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1980. — С. 68—78.
• Сафронова Е. С. Основные направления распространения дзэн-буддизма в странах Запада // Вопросы научного атеизма: Мистицизм: проблемы анализа и критики / Под ред. В. И. Гараджа. — М.: Мысль, 1989. — № 38. — С. 147—166.
• Судзуки Д. Т. Антология дзэн-буддийских текстов. — СПб.: Наука, 2005. — 275 с. — ISBN 5-02-026235-8
• Судзуки Д. Т., Кацуки С. Дзэн-Буддизм: Основы Дзэн-Буддизма. Практика Дзэн. — Бишкек: МП «Одиссей», 1993. — 672 с. — (Библиотека Восточной религиозно-мистической философии). — ISBN 5-89750-046-0
• Титаренко М. Л., Абаев Н. В., Институт Дальнего Востока РАН Китайская философия. Энциклопедический словарь / ред. Титаренко М.Л.. — М.: Мысль, 1994. — 573 с. — ISBN 5-244-00757-2
• Торчинов Е.А. Буддизм: Карманный словарь. — СПб.: Амфора, 2002. — 187 с. — ISBN 5-94278-286-5
• Торчинов Е.А. Введение в буддологию. Курс лекций. — СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2000. — 304 с. — ISBN 5-93597-019-8
• Торчинов Е. А. Глава 3. Расцвет психотехники в буддизме. Школы дальневосточной буддийской традиции // Религии мира: опыт запредельного. Психотехника и трансперсональные состояния. — Азбука-Классика, 2007. — 544 с. — ISBN 978-5-352-02117-0
• Уотс А. Путь дзэн. — Киев: София, 1993. — 320 с. — ISBN 5-7101-0004-8
• Фромм Э., Судзуки Д. Т., Р. де Мартино Дайзетцу Судзуки. Лекции о дзен-буддизме // Дзен-буддизм и психоанализ / Ред. О. Ю. Бойцова. — М.: Весь Мир, 1997. — 240 с. — (Библиотека психоанализа). — ISBN 5-7777-0023-3
• Хамфриз К. Дзэн-буддизм. — М.: ФАИР-ПРЕСС, 2002. — 320 с. — ISBN 5-8183-0505-8
• Чебунин А. В. История проникновения и становления буддизма в Китае: [монография]. — Улан-Удэ: Изд.-полигр. комплекс ФГОУ ВПО ВСГАКИ, 2009. — 278 с. — ISBN 978-5-89610-144-4
• Антология дзэн / под ред. С. В. Пахомова. — СПб.: Наука, 2004. — 403 с. — ISBN 5-02-026863-1
• Философия буддизма: энциклопедия / отв. ред. М. Т. Степанянц; ИФ РАН. — М.: Вост. лит., 2011. — 1045 с. — ISBN 978-5-02-036492-9
• Bodiford W. M. Zen (англ.) // Encyclopædia Britannica Online. — Encyclopædia Britannica Inc, 2012-04-17.  (Проверено 18 апреля 2012)
• Buswell, Robert. The Zen Monastic Experience: Buddhist practice in contemporary Korea. — New Jersey: Princeton University Press, 1992. — 288 с. — ISBN 0-691-03477-X
• Cooke G. Traditional Buddhist Sects and Modernization in Japan // Japanese Journal of Religious Studies. — The Nanzan Institute for Religion and Culture, 1974. — № 1/4. — С. 267—330. — ISSN 0304-1042.
• Cooper Paul C. Zen // Encyclopedia of Psychology and Religion. — Springer Science+Business Media LLC, 2010. — С. 991—993. — 997 с. — ISBN 978-0-387-71801-9
• Hyers M.C. Zen and the Comic Spirit. L. , 1974.
• Koné, Alioune Zen In Europe: A Survey of the Territory // Journal of Global Buddhism. — 2001. — Vol. 2. — С. 139—161. — ISSN 1527-6457.
• Nagatomo, Shigenori Japanese Zen Buddhist Philosophy // Стэнфордская философская энциклопедия / Edward N. Zalta (ed.). — 2010 Ed.
• Sharf R. H. Sanbõkyõdan. Zen and the Way of the New Religions // Japanese Journal of Religious Studies. — 1995. — № 22/3—4. — С. 417—458.

Литература дзэн

• Вон Кью-Кит. Энциклопедия дзэн. — М.: ФАИР-ПРЕСС, 1999. — 400 с. — ISBN 5-8183-0023-4
• Капло, Филип Беречь всё живое. Буддизм и вегетарианство. — Карма Йеше Палдрон, 2001. — 108 с. — ISBN 0-940306-00-X
• Сибаяма Д. Цветок безмолвствует. Очерки дзэн. — СПб.: Наука, 2003. — 240 с. — ISBN 5-02-026856-9
• Тит Нат Хан. Глава 2. Чашка чая // Ключи дзен. Преображение и целительство. — Нирвана, 2004. — 256 с. — ISBN 5-94726-035-5
• Тит Нат Хан, Джо ди Фео, У Ба Кхин. Чудо осознанности // Чудо осознанности. Дзен-психоанализ. В этой жизни! — Нирвана, 2005. — 320 с. — ISBN 5-94726-045-X
• Merton T. Zen and the Birds of Appetite. — New Directions Publishing, 1968. — 141 с. — ISBN 0-8112-0104-X, ISBN 978-0-8112-0104-9
• Seung Sahn The Whole World Is a Single Flower: 365 Kong-Ans for Everyday Life = Целый мир — один цветок: 365 коанов для повседневной жизни. — C.E. Tuttle Co, 1992. — 244 с. — ISBN 978-0-8048-1782-0
• Seung Sahn, David O’Neal Zen and christianity // Only Don’t Know: Selected Teaching Letters of Zen Master Seung Sahn = Только не знаю: Учебные письма Дзен Мастера Сунг Сана. — Primary Point Press, 1982. — 193 с. — ISBN 0-942795-03-2

Критическая литература

• Попова М. «Спасительная» миссия дзэн // Наука и религия. — М.: Всесоюзное общество «Знание», 1979. — № 11. — С. 41—44. — ISSN 0130-7045.
• Попова М. «Спасительная» миссия дзэн // Наука и религия. — М.: Всесоюзное общество «Знание», 1979. — № 12. — С. 19—22. — ISSN 0130-7045.

Ссылки

• One Drop Group Russia. Сайт российских учеников Сёдо Харада Роси (Риндзай-дзэн)
• Антайдзи. Сайт японского монастыря Сото-дзэн
• Российская Сангха учеников Дзен Мастера Сандо-Кайсена (европейский Сото-дзэн)
• Московский храм корейского дзэн «Дальма-са»
• Санкт-Петербургский дзэн-центр «Дэ Хва Сон Вон» школы «Кван Ум»
• Сайт российского монаха дзэн Мьонг Гонг Сунима
• Zen journals and academic sites

«Элен и ребята» (фр. Hélène et les Garçons) — культовый французский молодёжный телесериал, показанный, помимо Франции, в Бельгии, Швейцарии, Испании, Норвегии, России и многих странах Восточной Европы в середине 1990-х годов.

Завязка сюжета

Трое парней — Николя, Этьен и Кристиан поступают на факультет социологии Университета Париж-XIV^[1] (фр. Universite Paris XIV). Но мечтают они не о карьере юристов, а о том, что в один прекрасный день станут музыкальными супер-звездами. А пока все свободное от учёбы время ребята посвящают репетициям в старом гараже. Однажды в кафе «У Альфредо» парни встречают двух девушек Кати и Элен. Девушки учатся на втором курсе того же университета, у них есть «сумасшедшая» подружка, американка из Техаса по имени Джоанна. Между парнями и девушками развиваются романтические отношения, и очень скоро они разбиваются по парам — Николя+Элен, Этьен+Кати, и Кристиан+Джоанна. Вскоре появляется и четвёртая пара: клавишник группы Жозе начинает встречаться с милой блондинкой Бенедикт. Забавные переделки и весёлые истории, в которые попадают герои, сменяются серьёзными проблемами, из которых выход найти не так просто. А вскоре, найдя новую любовь в Финляндии, Этьен бросает Кати и уезжает в Хельсинки. Находясь в жуткой депрессии, Кати уходит из университета.

История создания

Сериал на экранах Франции продержался 6 телесезонов с 11 мая 1992 по 4 ноября 1994 года и стал самым популярным сериалом среди молодёжи страны.^{[источник не указан 940 дней]} Главные герои, и Элен в особенности, стали национальными кумирами.^{[источник не указан 940 дней]} Закрыть сериал продюсерам пришлось вынуждено, так как сюжет в одних и тех же декорациях и с одними и теми же героями себя просто исчерпал. К моменту закрытия, от первоначального состава остались только Элен (главная героиня), и её приятель Николя. Было принято радикальное рискованное решение «переделать» сериал в новый с новым названием в обновлённых декорациях и с обновлённым составом.

Так в феврале 1995 на экраны вышли «Грёзы любви» (фр. Le miracle de l'amour), в которых Элен и её компания перебрались жить вместе в один большой дом, но не изменили своим привычкам посидеть в кафе, позаниматься вместе спортом и порепетировать в новом гараже. Идея с новым сериалом-продолжением оказалась удачной и на волне успеха продюсеры через 2 года решили «перевезти» героев на райский остров, где они продолжат свои приключения. Один из героев по имени Джимми выигрывает в лотерею и друзья улетают на «Каникулы любви» (фр. Les vacances de l'amour) — так называется третий и последний сериал об Элен и её друзьях. К моменту переезда на остров Элен уже покинула свою компанию, актрисе просто нужно было отдохнуть от славы и ежедневных съёмок. Но Элен вернулась и нашла ребят заметно повзрослевшими.

В июне 2010 года намечено снять продолжение сериала из 26 серий по 52 минуты. Съёмки пройдут в Париже и окрестностях. Пока известно лишь то, что в сериале примут участие Николя, Бенедикт и Жозе. Появление Элен будет, возможно, не во всех эпизодах.^[2]

Критика

Сразу же после выхода сериала он подвергся серьёзной критике со стороны прессы. В основном причиной для критики стали слишком большая нереалистичность студенческой жизни, отсутствие всякой социальной реальности и чересчур простые и вылощенные персонажи. За все 280 эпизодов герои сериала ни разу не показаны на лекции или за партой; они почти никогда не занимаются и не готовятся к экзаменам. Вместо учёбы, девушки предпочитают идти в гимнастический зал для поддержания формы или идут в гараж к ребятам. Кроме того, у героев нет каких-либо трудностей в жизни кроме романтических; они полностью оторваны от внешнего мира, как и сам сериал, в котором все сцены снималась в комнате девушек или ребят, гараже, кафе или гимнастическом зале.

Журналист Globe Hebdo сравнил этот сериал с сериалом «Даллас»: «Если сериал „Даллас“ создал образ, в котором Запад — это только обалденные девушки и крутые тачки, то сериал „Элен и ребята“ преподаёт университет как место, где есть только девушки, ребята и кафешка». Все персонажи фильма вылощены и просты: не показана сложность человеческих взаимоотношений и реалии современного французского общества. Никто из героев не курит и не пьёт (при том, что 42 % французской молодёжи курит^{[источник не указан 593 дня]}), все герои белые европейцы и среди них нет ни одного араба, негра или метиса (Каню — негр, Жозе — с латиноамериканскими корнями, Лали — с бразильскими корнями, Джоанна — американка, Линда — австралийка) (при том что в некоторых университетах во Франции, особенно в не престижных и в неблагополучных районах, их количество доходит до 80 %^{[источник не указан 593 дня]}).

Журнал Les Lettres Françaises написал, что герои сериала «идут прямо к успеху, не встречая на своём пути никаких преград, без проблем с родителями, без безработицы, без иммигрантов из Африки, без преподавателей, без людей из внешнего мира, без неблагополучных районов, без путешествий, и в конечном счёте, без будущего». Никто из актёров не стал звездой большого кино, ни в главной, ни в ролях второго плана. Тем не менее, несмотря на всю критику, сериал являлся несомненным успехом и пользовался большой популярностью как во Франции, так и за рубежом.

В ролях

• Элен Ролле — Элен Жирар
• Патрик Пьюдеба — Николя
• Кати Андриё — Кати
• Давид Пру — Этьен
• Рошель Редфилд — Джоанна
• Себастьен Рош — Кристиан «Кри-Кри»
• Лор Гибер — Бенедикт (Бене)
• Филипп Вассёр — Жозе
• Лали Меньян — Лали
• Себастьен Куриво — Себастьен
• Мануэла Лопес — Аделина
• Николя Бикиало — Кристоф
• Линда Лакост — Линда
• Оливье Севестр/Казедезю — Оливье
• Карин Лолишон — Натали
• Эрик Дитрих — Бруно
• Терри Шейн — Ариэль
• Давид Брекур — Томас Фава
• Каню — Каню

Серии

Эпизоды сериала:

Пародии

• В середине 1990х в Джентльмен-шоу была снята очевидная пародия на «Элен и ребята», рубрика под названием «Элла и Кореша». Пародия включала в себя 19 серий.
• В скетчкоме «Наша Казаша» фигурирует сюжетная линия молодёжной группы «Маулен и ребята». Юмор построен на музыкальных пародиях.

Россия

Премьерный показ в России стартовал на 1-м канале «Останкино» вечером в понедельник, 3 октября 1994 г. (с графиком ПН-ЧТ, по 1 серии в день), финишировав летом 1996-го. После этого сериал показывал канал REN TV, НТВ, Афонтово. При этом REN TV показывал версию с вырезанными сценами, поэтому серии продолжительностью 21-22 минуты. (На финальных титрах показывают отрывки всех сцен в серии).

С 25 октября 2010 года сериал ежедневно в 09:45 транслируется на телеканале MTV-Россия.

Продолжение

В 2011 году вышло 4 продолжение сериала «Элен и ребята» — «Тайны любви»^[3].

Примечания

22 января на 1 канале в эфире программы «Большая разница» вышла пародия на сериал «Элен и ребята».

Ссылки

http://helene.djeo.ru/ost.php

• Сайт о трилогии «Элен и ребята»
• французский сайт об «Элен и ребятах»
• Российский сайт об «Элен и ребятах»
• Актёры «Элен и ребята» тогда и сейчас (12 фото)